9.09.13

Доцент кафедры административного и финансового права Ольга Кривельская — об инклюзивном и профильном образовании для аутистов, а также об экономических угрозах, связанных с игнорированием проблемы аутизма.

Аутизм по праву называют «чумой XXI века». Во многих странах этому заболеванию уже присвоен статус эпидемии. Действительно, число детей, страдающих аутизмом, растет в геометрической прогрессии. По данным американской организации Autism Speaks, в США на 88 детей один ребенок рождается с аутизмом, а у каждого 50-го ребенка школьного возраста доктора выявляют расстройства аутистического спектра. Еще 30 лет назад на 10 000 детей в стране рождалось от 5 до 7 аутистов.

Несмотря на многочисленные исследования, до сих пор не установлена причина этого недуга и не изобретены лекарства от него. Аутизм невозможно диагностировать во время беременности, первые признаки появляются у ребенка к двум годам. Я не буду затрагивать медицинские и коррекционные аспекты, остановлюсь на вопросах общего и профильного образования детей с РДА (ранний детский аутизм).

Недавно я выступала в качестве эксперта в программе ОТР «Прав? Да!», посвященной теме инклюзивного образования в России. Проблеме детей с аутизмом уделялось особое внимание, поскольку за последние десять лет таких детей рождается больше, чем с ДЦП, синдромом Дауна и детской онкологией вместе взятых. Как обучать аутистов, нужны ли специализированные школы, или единственно правильный путь — инклюзивное образование?

Вопросов пока больше, чем ответов.

Если с дошкольным образованием ситуация более или менее понятная (во всех районах Москвы функционируют коррекционные детские сады, лекотеки, специализированные центры психолого-педагогической помощи, инклюзивные группы), то в вопросах школьного и профильного образования много пробелов.

Специализированных школ в Москве практически нет, в последнее время стали открываться классы для детей с аутизмом, которые вызвали массу критики со стороны психологов и педагогов. Большинство специалистов считают, что объединять аутистов в классы категорически нельзя — гораздо правильнее одного аутиста «окунать» в среду с обычными детьми.

Я бы полностью с этим согласилась, если бы дети были готовы принять в свой коллектив ребенка, совсем не такого, как они. В реальности, дети-аутисты часто подвергаются насмешкам, их обижают, в результате чего они становятся изгоями общества. Были случаи, когда такие эксперименты заканчивались сильнейшим стрессом для ребенка-аутиста — и вся работа специалистов была перечеркнута в один момент. Хотя справедливости ради стоит отметить, что были и есть вполне успешные примеры такого рода инклюзии.

Пока же аутисты вынуждены учиться дома (что совершенно противоречит понятию инклюзии), либо в коррекционных школах VIII вида. Причем зачастую туда попадают аутисты с сохранным интеллектом. Иногда у специалистов уходят годы на то, чтобы определить уровень развития и способностей конкретного аутиста. Широко известен исторический факт, что выдающийся физик Альберт Эйнштейн, который страдал аутизмом, в школе считался чуть ли не умственно-отсталым ребенком.

Большинство аутистов — одаренные люди. Как правило, их талант раскрывается в какой-то узкой области (компьютер, музыка, физика, химия). В народе аутизм называют «болезнь гениев». Действительно, среди аутистов много потенциальных гениев, правда, реализованных — единицы. Все зависит от общества, в котором они рождаются и живут. Это родители, друзья, соседи, одноклассники и учителя.

Возвращаясь к теме образования детей-аутистов: на мой взгляд, наиболее щадящий метод инклюзивного образования — «ступенчатый». Сначала аутисты обучаются в небольших специализированных классах по 3–5 человек. Это начальная школа, в средней школе численность детей увеличивается, а в старших классах, в зависимости от состояния и возможностей ребенка, решается вопрос либо о переходе в обычную общеобразовательную школу, либо в школу инклюзивного обучения.

Особо хочу подчеркнуть, что каждый случай аутизма — индивидуальный, они настолько разные, что найти двух одинаковых аутистов невозможно.

2 апреля в Общественной палате РФ прошли слушания о проблемах аутизма в России. Когда обсуждались вопросы профильного образования аутистов, выяснилось, что всего три вуза (два из которых — московские) принимают студентов-аутистов. Это не просто проблема, это экономическая катастрофа ближайшего будущего. Представьте ситуацию, что через 10–15 лет в нашей стране появится огромное количество молодых людей (это аутисты, которым сейчас по 10–12 лет), не имеющих образования и совершенно не приспособленных к жизни. А число таких людей измеряется тысячами. Поскольку к тому времени часть аутистов останется без попечительства родителей, перед государством встанет вопрос не о социализации этих людей, а об их элементарном поселении в условиях, которые могли бы обеспечить их выживание.

Для аутистов социализация и инклюзия — слова-синонимы по значимости. Социализация — самая большая проблема, а инклюзия — самая большая необходимость. Каждый из нас может помочь разбить глухую стену, отделяющую мир аутистов от нашего. И произойдет это тогда, когда толерантность из модного термина превратиться в искреннее человеческое чувство, стирающее грань между особыми и обычными людьми.